От нас ушёл в мир иной Юрий Васильевич Бондарев – удивительный человек, творец, патриот. А самое главное и горькое – умер последний большой советский писатель. Последний, понимаете?
Нет, разумеется, ещё много осталось в живых литераторов советского периода: с какой-то точки зрения и Пелевин с Сорокиным, не говоря уже об Акунине, — «советские» авторы. Но мы все понимаем, почему тут нужны кавычки: мало жить в какую-то эпоху, нужно ещё быть её живым голосом. И Бондарев – был. Был голосом эпохи, народа, своего поколения – поколения молодых фронтовиков, и сумел талантливо донести до нас, потомков, всё величие и весь трагизм тех грозных лет.
Бондарев был одним из ярчайших представителей «лейтенантской прозы» — вспыхнувшей в 50-е литературной традиции, где Великая Отечественная война показывалась максимально «снизу», от лица её простого труженика, вчерашнего школьника или студента, получившего погоны младшего командира. И с этого ракурса открылись такие бездны героизма и трагедии, такие истории человеческих судеб, без которых наша литература, да и в целом вся русская культура, осталась бы без адекватного освещения главной войны в своей истории. Константин Симонов – это, безусловно, замечательно, но, если бы книги о Великой Отечественной остались бы только в духе Симонова, будем честны, мы бы очень многого о ней не узнали. Симонов, несмотря на всю его храбрость и активное участие в тех или иных боях, был всё же корреспондентом, «командировочным», а Бондарев три года воевал — то под Сталинградом, то форсировал Днепр, командовал батареей и лично подбивал вражеские танки. «Глубина погружения» была совсем другой.
Именно поэтому такие книги, как «Батальоны просят огня» и «Горячий снег», по которым сняли замечательные фильмы, одновременно и потрясают, и шокируют. Война не может быть простой и сводиться только к самурайскому героизму – что Бондарев и показывал, более того, сознательно и страстно стремился показать: «Литература — это наука, исследующая человека и мир… Даже талантливый очеркист, не описывающий мир с внешней стороны, а что-то проясняющий в человеке, даёт много пищи для ума и сильно воздействует на читателя…» И Бондарев стремился «прояснять человека», создавая сильные, выпуклые образы героев, сталкивая их в сложных конфликтах, раскрывал внешними обстоятельствами характеры. Не «проза о войне», а «проза о ЧЕЛОВЕКЕ на войне» — вот как лучше всего охарактеризовать его творчество, и такой подход снискал ему огромную читательскую и зрительскую любовь и признание.
А теперь представьте, какой нравственный шок испытал этот гуманист и патриот после начала перестройки! Впрочем, лучше всего дать слово ему самому: «За последнее время, приспосабливаясь к нашей доверчивости, даже серьёзные органы прессы, показывая пример заразительной последовательности, оказывали чуткое внимание рыцарям экстремизма, быстрого реагирования, исполненного запальчивого бойцовства, нетерпимости в борьбе за перестройку прошлого и настоящего, подвергая сомнению всё: мораль, мужество, любовь, искусство, талант, семью, великие революционные идеи, гений Ленина, Октябрьскую революцию, Великую Отечественную войну. И эта часть нигилистической критики становится или уже стала командной силой в печати, как говорят в писательской среде, создавая общественное мнение, ошеломляя читателя и зрителя сенсационным шумом, бранью, передержками, искажением исторических фактов. Эта критика убеждена, что пришло её время безраздельно властвовать над политикой в литературе, над судьбами, душами людей, порой превращая их в опустошённые раковины. Экстремистам немало удалось в их стратегии, родившейся, кстати, не из хаоса, а из тщательно продуманной заранее позиции. И теперь во многом подорвано доверие к истории, почти ко всему прошлому, к старшему поколению, к внутренней человеческой чести, что называется совестью, к справедливости, к объективной гласности, которую то и дело обращают в гласность одностороннюю: оговорённый лишен возможности ответить».
Узнаёте контуры того сплочённого медийного заговора, который до сих пор сохраняет сильные позиции (правда, уже основательно потрёпанные законом об иностранных агентах и нежелательных организациях) в нашем информационном поле? Всё так же идёт работа над подрывом «доверия к истории, почти ко всему прошлому, к старшему поколению, к внутренней человеческой чести, что называется совестью, к справедливости» — но сейчас хотя бы такая «гласность» перестала быть односторонней, а свободная дискуссия достаточно быстро загнала крикливых «правдорубов» обратно под лавку. А тогда – в конце 80-х и 90-х – ситуация была катастрофической.
Бондарев отнюдь не ограничивался гневными филиппиками – как гражданин и бесстрашный человек он вёл общественную борьбу. В конце июля 1991 года он первым поставил свою подпись под «Словом к народу», в котором патриотические деятели культуры призывали остановить распад СССР: «Сплотимся же, чтобы остановить цепную реакцию гибельного распада государства, экономики, личности; чтобы содействовать укреплению советской власти, превращению её в подлинно народную власть, а не в кормушку для алчущих нуворишей, готовых распродать все и вся ради своих ненасытных аппетитов; чтобы не дать разбушеваться занимающемуся пожару межнациональной розни и гражданской войны».
Увы, не помогло… Но писатель-фронтовик и тут не смирился и продолжил делать резонансные жесты, указывающие на катастрофу в стране. Так, он отказался получать из рук Ельцина орден Дружбы народов, комментируя это тем, что какая уж здесь и сейчас дружба, когда народы разбежались по своим государствам.
Зато как ликовал Бондарев, когда был возвращён Крым! В этом событии он небезосновательно видел возрождение величия России и вдохновенно писал, обращаясь к Путину: «Сейчас идёт проверка моральной твёрдости и дееспособности нашей страны — России важно занять чёткую нравственно-политическую позицию и проводить её в жизнь без мягкотелости и уступок. Нужно научиться обходиться без глаголов будущего времени: переговорим, встретимся, объяснимся. Безответственный либерализм приводит не к победам, а к краху. Жизнь строится на твёрдых «да» и «нет».
Что ж, этот завет покойного Россия точно выполнила. Шесть лет назад началась эпоха твёрдых «да» и «нет», и этим курсом наша страна теперь идёт без каких-либо колебаний. Идеалы Бондарева смогли победить хаос и безволие.
https://jpgazeta.ru/na-smert-geroya-nas-pokinul-pisatel-yuri...
Свежие комментарии